Царство Духа и царство кесаря

Николай Александрович Бердяев (1874-1948) – знаменитый философ, яркий религиозный мыслитель, публицист. С 14 лет он полюбил чтение философских книг и осознал свое призвание – быть философом. Аттестат об окончании гимназии он получил со второй попытки, в возрасте 20 лет. У него не было строго философского образования: один курс проучился в Киевском университете на физико-математическом факультете, затем - на юридическом. Активно занимался самообразованием. Участвовал в студенческой политической и общественной деятельности, за что был на три года выслан в Вологду под надзор полиции. В ссылке произошел его переход от марксизма к идеализму. Н.А.Бердяев - участник и соавтор знаменитого сборника «Вехи» (1909) и других единовременных и периодических изданий, вызвавших бурный отклик современников и оставивших заметный след в истории русской культуры. В 1910-1911 г.г. участвовал в деятельности Религиозно-философского общества, организованного Е.Трубецким и М.К.Морозовой, издававшими журнал «Путь». В 1922 г. Н.А.Бердяев был выслан за границу, жил в Париже. С 1941 г. семь раз номинировался на Нобелевскую премию по литературе.Настоящее издание - последняя книга философа, законченная за две недели до его смерти. Неразборчивый черновик не был переписан автором набело, выход книги обеспечили старания небольшой группы друзей Н.А.Бердяева, занявшихся расшифровкой и посмертной публикацией.В настоящей книге Н.А.Бердяев размышляет об идее истинности, потерявшей актуальность в мировой философии XIX века. Основной вопрос, которого касается автор, важнейший из всех, что стоит перед человеком - существование Бога. Сомнения и отрицание божественного, по мнению Н.А.Бердяева, тесно связаны со схоластической традицией, попытками возвысить идею Бога. На протяжении истории понятиями из земного царства стали обозначать божественное, и это смешение породило непонимание, замутнив первоначальную идею. Доказательства бытия Бога не только не нужны, но даже вредны: антропологические свидетельства несомненны, и даны каждому эмпирически: человеку свойственна двойственность, а вместе с ней дана неустранимая из мира свобода, которая не доказывает, а показывает существование Бога.Духовный опыт, которому Н.А.Бердяев придавал важнейшее значение, и есть свободная встреча творца и творения. Именно поэтому современный мир объектов и феноменов, подчиненных необходимости, не может быть мерой, через которую возможно понять божественное. Сама идея детерминированности, прогресса, внешних условий противоречит уяснению истины и принятию Бога. Бердяев анализирует новый технический век, разделивший человека с тем природным, космическим миром, в котором он находился. Отрицание индустриальных достижений невозможно, но слепое подчинение им принесет эпоху рационализированной тьмы, поэтому следует подчинить духу плоды прогресса. В любом другом случае разрыв между развитием цивилизации и совершенствованием духа несет революцию, а вместе с ней и идею коммунизма, отрицающую драматический конфликт индивида и общества, кроме общества, расслоенного капиталом. В этой парадигме власть государства, всегда стремящегося выйти за свои границы, рождает неверное, рабское понимание евангельских слов: "воздайте кесарю кесарево" и "нет власти аще не от Бога". В миропонимании Н.А.Бердяева это утверждение не что иное, как непреодолимая граница, проходящая между двумя царствами: земным и небесным.Последние главы издания посвящены критике теории марксизма, в самоназвании философии которой Н.А.Бердяев видит противоречие. Для него "диалектический материализм" - это оксюморон, потому что диалектика невозможна только в сфере материи, а идея коллективности есть подмена понятий. Представляя себе ранние общества и союзы, он находит в них ничем не отличающиеся от коммунистических идей свойства общественного сознания (национального, общинного или классового), а осознанное трагическое отделение личности от окружающего ее общества выделяет как следующую ступень развития после некритичного восприятия мира, присущего тому или иному коллективу. Марксизм в той форме, которую он приобрел к середине XX века, по мнению Бердяева, подавляет личное восприятие и ценности, заменяя его иллюзией военного положения, двух миров, один из которых обладает мессианским значением в освобождении от второго. Автор исследует гегелианские истоки марксизма, находя его более идеалистической, чем материалистической теорией, наделенной всеми признаками религии. Одним из наиболее ярких противоречий марксизма Н.А.Бердяев считает утверждение материалистического взгляда на мир и его парадоксальное сочетание с непоколебимой уверенностью в позитивном развитии человеческих обществ, в разумной, последовательной направленности материи.С пометками В.Я. Тарсиса на обложке.