Vendor productsProducts found: 102545

Кирилл Кобрин — писатель, историк, журналист, или, по его словам, «пишущий на русском языке европейский литератор и историк». Среди его героев — Венцеслав Холлар, Франц Кафка, Антуан-Жан Гро, Наполеон Бонапарт, Томас Манн, Эдуард Гиббон, сам автор и все мы, к несчастью оказавшиеся в это время и в этом месте.

Павел Зальцман (1912–1985), художник, ученик Филонова, обратился к литературному творчеству под влиянием обэриутов. К своим снам автор пронзительного романа «Щенки» обращался (и возвращался) на протяжении всей жизни: и в блокадном Ленинграде, и в алма-атинской эвакуации, и уже после войны, когда Казахстан из перевалочного пункта превратился для него в новый дом. Сборник, выпущенный магазином «Бабель», охватывает все эти периоды жизни Зальцмана и соответствующие срезы реальности и сюрреальности, свидетелем которых он стал, чтобы, в отличие от тех же обэриутов, уцелеть и донести их до читателя в полном объеме. Сновидение у Зальцмана становится мощным импульсом для создания полноценного произведения — картины, стихотворения, рассказа.

перевод с иврита Александра Бараша «Йегуда Амихай (1924, Вюрцбург, Германия – 2000, Иерусалим) – поэт, прозаик, драматург. Предки его жили в Баварии со Средних веков. В 1936 году семья переехала в подмандатную Палестину. Во время Второй мировой войны Амихай служил три года в Еврейской Бригаде в британской армии (записался добровольцем после окончания школы), затем (также добровольно) – боец Пальмаха (десантник) во время Войны за Независимость. Закончил Еврейский Университет в Иерусалиме (литература и библеистика). Автор 13-ти книг стихотворений, двух романов, собрания рассказов, а также детских книг и пьес. Переведен на сорок языков. Среди английских переводчиков – Тед Хьюз; поэт дружил с У.Х. Оденом. Тексты Амихая включены в школьные программы и университетские курсы в разных странах. Он – лауреат Премии Израиля (1982) и множества других израильских и международных премий, несколько раз был номинирован на Нобелевскую премию. Йегуда Амихай совместил язык своего религиозного бэкграунда, молитв и Библии (он вырос в религиозной семье) с современным разговорным ивритом. Такой тип „разнородной чувствительности“, „смешанный образ языка“, как он это называл, был для него органичным – и новаторским для израильской поэзии той эпохи. Одна из важнейших черт поэзии Амихая – почти физическое ощущение воспоминания. Он говорил: „Я могу подхватить, поймать любой момент моей жизни и оказаться почти физически прямо там“. Тут тоже есть корни в еврейской традиции: существует талмудическое высказывание, что „нет ничего, что раньше или позже в Библии“, что значит: всё, все события, присутствуют, существуют всегда, в настоящем времени, прошлое и будущее сходятся в нем в одной точке – особенно в языке. Я надеюсь, что это произошло и в переводах, предлагаемых вашему вниманию». Александр Бараш, переводчик и комментатор издания

Света Бень, Бенька -- лидер беларусской кабаре-группы "Серебряная свадьба", поэтесса, актриса, режиссер. "Ее стихи и песни… всегда о нас: о всяком живом человеке на этой земле, потерянном и одиноком; о самом добром в нас и самом злом, самом светлом и стыдном, грустном и драгоценном" (Армен Захарян).

Экранная проза или горизонтальная группа пьес. Пьеса Esther Bol [Аси Волошиной] «Crime» — потрясающее, выворачивающее душу свидетельство преступной войны, которую Россия ведёт в Украине. Это не просто текст — это в буквальном смысле кровоточащая рана, это крик боли, стыда и ужаса. Пьеса-крик — вот такой жанр появился на наших глазах. Обложку книги создал известный художник-иллюстратор Виктор Меламед.

Переиздание книги «Смирнов пытается вспомнить» с новой обложкой. Вроде бы та же книга, а и совсем другая. Всегда немного удивительно, печально и нежно смотреть на фотографии, где место, которого уже нет, люди, некоторых уже нет, время, а его вроде бы и вообще нет, но вот же, оно прошло… Осталась память. Но и она не верна, ускользает, как сон. А ещё есть стихотворные тексты.

Большая семья Бурлюков после революции и Гражданской войны разделилась — часть семьи навсегда покинула Советскую Россию, часть осталась на родине. То же случилось и с семьей и обширным кругом друзей Сони Делоне. Но, несмотря на закрытые вроде бы границы, переписка в обеих семьях не прекращалась годами, и основным мотивом бесконечных писем был спор уехавших с оставшимися — об оправданности бегства, о страхе перед будущим и о том, правильным ли было то или иное решение. В своей новой книге «Уехать нельзя остаться» писатель и исследователь Евгений Деменок, опираясь на до сих пор неопубликованные архивы, пытается восстановить эту переписку и вновь — и вновь — заговорить о до сих пор не теряющей актуальности теме. Потому что боль, которая сопровождала этих людей на протяжении их драматических и, часто, трагических жизней, остается болью всегда — и для тех, кто уезжает, и для тех, кто остается. Независимо от того, в какие страшные времена происходят описываемые события.

«Эта книжка состоит из двух частей. Первая — довоенная, вместившая несколько текстов, написанных в Москве, мой отъезд из России в 2018 году, жизнь в Вильнюсе и Pиге. Вторая страшный военный год, оказавшийся лишь первым, несмотря на весь ужас и абсурд. Между ними — линия соприкосновения, линия жизни, кончающаяся смертью на наших глазах. Я очень люблю всех, кто читал эти, ещё не остывшие тексты, помогал их править и помогал жить. Это и ваша книжка, если я такого достоин: жена Мария, дочь Алиса, сын Даниил; авторы, подарившие отзывы, — Демьян Кудрявцев, Линор Горалик, Томас Венцлова; Елена Фанайлова, написавшая открывающий эту книгу текст; Михаил Айзенберг, который помог отредактировать сборник; Дмитрий Кузьмин, благодарность которому я коплю с начала девяностых за его глобальное, направляющее понимание современной поэзии». Константин Рубахин Обложку книги создал известный художник-иллюстратор Виктор Меламед.

Неожиданный и долгожданный сборник последних - на сегодняшний день - стихотворений,  написанных поэтом Фёдором Сваровским (Черногория) в 2022-2024 годы. Фёдор, сохраняя выбранную много лет назад стилистику, пишет тексты по-новому - скажем честно, вопреки. В оформлении обложки использована работа Михаила Яхилевича «Лодка» (2017)

Федор Сваровский — поэт, обладающий собственным, легко узнаваемым голосом. Перед вами первый за долгие годы сборник стихов Сваровского, в которых он со свойственной ему тонкой и мудрой иронией говорит об окружающем нас всех абсурде повседневности.

Автофикшн-текст о женском переживании войны, диктатуры, сопротивления, преследования и эмиграции, который был начат в спецприемнике. Книга посвящена «каждой активистке Феминистского Антивоенного Сопротивления». “Одни говорят, что это роман, другие – что дневник, третьи определяют как поэтический сборник. Мы живем сейчас в страшный, очень размытый момент, когда все вещи нуждаются в переосмыслении и переопределении. Наверное, поэтому и тексты не нужно сковывать границами жанра” (Д.С.).

Автор Соллертинский Иван Иванович Кол-во страниц 218 Язык Русский Издательство Издательство книжного магазина Бабель Год издания 2021 Страна-производитель Israel Переплет Мягкий Состояние Новое

«Стансы в медитации», как и другое творчество Гертруды Стайн (1874-1946), отличает радикальное новаторство, основанное на языковой игре, в частности, на повторах одного и того же слова или словосочетания, омонимах, омофонах, полисемии и на рифмах, которые вместе с неожиданными анжамбеманами полностью изменяют смысл предыдущего высказывания. За исключением точек, в «Стансах» нет знаков препинания, причем Гертруда Стайн говорила: «Зачем ставить вопросительный знак, если и так понятно, что это вопрос». Сочинение, по Стайн, - это постоянное начинание, начало, когда «все почти похоже, оно должно отличаться и оно отличается, естественно, что все используется и есть продолженное настоящее и начало снова и снова, если все так похоже, оно должно просто отличаться и все просто разное было естественным путем созидания тогда»

Виктор Меламед, художник, преподаватель и музыкант, автор популярных текстов о механике изобразительного искусства, дебютитрует в прозе циклом экспериментальных повестей о границах человеческого. "Вооружившись опытом художника - умением даже не столько рисовать, сколько видеть, - Меламед пристально вглядывается в возможности языка, доводя работу с ним до невероятной степени изобретательности. Только это позволяет описать безнадежный постчеловеческий мир, мир после истории: Возможно, тот мир, в котором мы уже живем, сами того не замечая". Михаил Калужский

В этой книге Вячеслав Курицын рассказывает о том, что делал Владимир Набоков в Берлине летом 1926 года; когда его жена уехала почти на два месяца: куда ходил, с кем общался, что писал, что читал, где и как выступал, о чем мечтал, каким был его бюджет и почему он думал, что счастлив.

Сказка об «учёном» немце, вознамерившемся понять как летает муха и совершить таким образом самостоятельный полет. Дойвбер Левин – забытый обэриут (по меткому выражению литературоведа Валерия Дымшица), друг (и даже соавтор) Даниила Хармса, единственный участник ОБЭРИУ, не писавший стихов, и – единственный из этой поразительной компании, ни один обэриутский текст которого не сохранился: архив Левина сгорел в блокадном Ленинграде, а сам Левин погиб на фронте в первые дни войны. «Полет герр Думкопфа» — книга, родившаяся из крошечного рассказа, опубликованного в девятом номере журнала «Ёж» за 1930 год и подписанного Дойвбером Левиным и Даниилом Хармсом. Для детей от 6 лет.

Ничего подобного революционным и радикальным представлениям Эльxанана Лейба Левинского о будущей Стране Израиля никто не читал. В свое время его «Путешествие…», наряду с герцелевским сочинением, для нескольких поколений еврейской читающей публики стало важнейшим визионерским высказыванием. При этом его самая известная книга никогда не переводилась на русский язык! В начале 1920‑х в СССР все книги Левинского были изъяты из библиотек и запрещены к распространению как ультранационалистические. В 1930‑е факт наличия в домашней библиотеке «Путешествия…» мог обернуться реальной трагедией. В 1970‑е было уничтожено Второе еврейское кладбище и вместе с ним — могила Левинского. Перед вами — первый перевод на русский язык романа, который может дать ответ на вопрос, каким видели «одесские мудрецы» будущее и чем их видение отличается от нашего настоящего.

“Это я, Герман Лукомников / не смог остановить сумасшедших полковников. / Мои поэтические строчки / не спасли ничьего сына, ничьей дочки. / Здесь должно быть какое-то продолжение, / но я не нахожу подходящее выражение”

Собрание новых стихов автора

Мертвый язык, забытые тексты, любовь с первого взгляда, фальшивый янтарь, маленькие города большой Европы, ожидание войны, искусственная кома и совершенно реальная жизнь - в новой прозе Михаила Калужского, автора многих документальных спектаклей, которому надоела документальность и который полюбил вымысел.